Надо отдать мисс Мортимер должное. Хотя она провела в Чалфонте совсем немного времени, Октавия совершенно преобразилась. Кристофер невольно восхитился тем, как Джейн помогает сестренке побороть страх перед лошадьми, чего не удавалось еще никому.

Он подошел ближе. Его влекло и к мисс Мортимер, и к очарованной ею девочке. Он беззвучно ступал по траве, а Джейн и Октавия беседовали и не догадывались о его приближении. Он остановился в нескольких шагах от них, любуясь обновленной мисс Мортимер в сапфирово-синем платье. Какая она гордая, одухотворенная! Кристофер не ожидал, что она превратится в настоящую красавицу, всего лишь сменив свои некрасивые повседневные платья. Наверное, раньше она не нравилась ему именно из-за своей одежды… К тому же ее фиалковые глаза напоминали ему о Лили. Вот что затемняло его представление о ней.

– А когда почувствуете себя достаточно уверенно, – продолжала Джейн, не подозревая, что за ней наблюдают, – ваш брат с удовольствием научит вас ездить верхом, и вы будете галопом носиться по полям и лугам. Ветер сдует с вас шляпку, и вы почувствуете себя свободной, как птичка, что парит в небесах!

Она повернулась к полю, окруженному лесом. В нескольких местах поле перегораживали изгороди и барьеры; Кристофер прыгал через них, приучая лошадей к охоте. Голос Джейн сделался задумчивым, мечтательным.

– Знаете, леди Октавия, раньше я очень любила верховые прогулки. Там, где я когда-то жила, мы с отцом вместе ездили кататься. Иногда я скакала, как ветер. Отец окликал меня – милый отец, он просил не скакать так быстро. Но я не слушала. Я была свободна. Я скакала по дикой местности; там было очень красиво, и никто не мог сказать мне, что я должна делать, говорить или думать. Когда вы научитесь ездить верхом, вы почувствуете то же самое. Хотите, солнышко?

Солнышко? Она назвала его сестру «солнышком»! Кристофер знал, что многие считают его упрямцем с тяжелым характером и железной волей, но, услышав, как Джейн обращается с его сестренкой, он невольно растрогался и подошел ближе, завороженный милой картиной, какую являли девушка и ребенок.

Джейн подошла ближе к Октавии, и Кристофер заметил, как она грациозна. Он любовался ее нежным лицом, тонкими руками, строгой прической, из которой не выскользнула ни одна прядь. В мягком свете казалось, что ее профиль почти целиком находится в тени. В ней была какая-то чистота, что-то очень молодое и невинное. Она напомнила ему воробья. Он попытался представить, как она выглядела бы, если бы воробышек поменял оперение и стал лебедем, и образ, который возник в его воображении, был приятным и одновременно смущал его. Он, не стесняясь и не спеша, разглядывал ее, пока не почувствовал, как сжимается у него сердце. До того мига он не сознавал, насколько она притягательна.

Октавия неотрывно смотрела на свою спутницу; она почти ничего не поняла, но откликнулась на радость в голосе мисс Мортимер.

Вдруг Джейн застыла, как молодой зверек, который почуял опасность, и медленно развернулась. Октавия проследила за ее взглядом, увидела брата и радостно побежала к нему.

– Ах, граф Ланзбури, как же вы меня напугали! – со вздохом произнесла Джейн, едва уняв биение сердца. – Вы так тихо подошли, что я даже не поняла, что вы здесь.

Он улыбнулся и положил руки на плечи сестры. Октавия прижалась к его ноге и с обожанием смотрела на него снизу вверх.

– Мисс Мортимер, ходить тихо очень полезно. Если подкрадываться незаметно, можно узнать весьма поучительные вещи. Иногда это очень приятно – вот как сейчас. Я поражен: Октавия подружилась с лошадью! Всю жизнь она очень боялась лошадей, и вот пожалуйста – гладит лошадь по носу и не боится.

– Вы разве недовольны?

– Очень доволен. Это замечательно. Не знаю, как у вас получилось, мисс Мортимер, но благодарю вас от всей души. Моей сестре повезло, что у нее есть вы.

Джейн улыбнулась.

– По-моему, повезло нам обеим, граф Ланзбури.

Октавия вприпрыжку вернулась к ограде – кобыла никуда не уходила, ожидая, что ее еще приласкают. Девочка просто стояла и смотрела на кобылу. Она не пыталась снова погладить ее, но и не уходила.

– Вам нравится прием? – спросил Кристофер.

– Да, очень нравится.

– Однако я заметил, что вы предпочитаете держаться в стороне.

– По правде говоря, – со вздохом ответила Джейн, – по натуре я скромна, и мне делается не по себе в присутствии стольких важных персон.

– В самом деле? – Он посерьезнел; ему и в голову не приходило, что ей может быть неловко. – Наши гости вас не обидят, ну а меня бояться совсем не стоит.

От его слов и тона у нее задрожали ноги, а сердце забилось быстрее. Его темные волосы были взъерошены, и ей вдруг захотелось зарыться в них пальцами. Забывшись, она смотрела на него в упор. У него красивые глаза; интересно, известно ли ему об этом. Опомнившись, она лукаво улыбнулась. Изумленный, Кристофер отступил на шаг.

– Граф Ланзбури, я самая настоящая тихоня, чему очень рада. Не скрою, шум и суета меня утомляют. Я не привыкла к таким многолюдным собраниям. Когда я вышла из дома, мне показалось, что передо мной театральная декорация. И мне было довольно приятно, интересно и любопытно стоять на краю такого собрания и просто наблюдать за всеми – как они общаются друг с другом.

– Я в самом деле еще не встречал такой необычной девушки, как вы, – сказал он, и его губы дрогнули в улыбке.

– Наверное, граф Ланзбури, для таких, как вы, я действительно необычна. Воспитанная девушка не стала бы вступать в спор с совершенно незнакомым человеком в присутствии стольких свидетелей.

– Да, вы очень пылко защищали своего отца. Вполне вас понимаю, ведь вы бросились на защиту самого дорогого.

– Правила этикета и поведения в обществе часто кажутся мне утомительными до крайности… Тем не менее они есть, и им необходимо подчиняться.

– Вы правда путешествовали на верблюде? – спросил Кристофер, склонив голову набок.

– Да… по Шелковому пути… это южный путь из Китая на север Индии.

– Я поражен, мисс Мортимер, – заметил он, расплываясь в обезоруживающей улыбке. – Вы полны сюрпризов. Какое поистине замечательное достижение для молодой женщины!

– Тогда мне было всего двенадцать.

– И вы уже ездили на верблюдах.

– Да, действительно.

– А на слонах? – спросил он, рассеянно наблюдая за прядью ее волос, выбившейся из прически, и с трудом преодолевая искушение заправить ее за ухо.

– Тоже, – кивнула она, не ведая о том, какое направление приняли его мысли, – хотя слоны не такие норовистые, как верблюды. Управляться с верблюдами совсем непросто. Кроме того, они плюются.

Он изобразил удивление.

– Мисс Мортимер, поверить не могу, чтобы вы с кем-нибудь не справились – с человеком или животным… Неужели вам не было страшно?